Окончание. Начало здесь.
Давид Эльазар: Наша вчерашняя попытка отбросить египтян не удалась. У нас не было реальной картины сражения. На заседании правительства я получил доклад о том, что Брен [= 162-я дивизия] уже контролирует мост, просит разрешения форсировать. Рисовавшаяся картина была неверна. План не был осуществлен, он не удался. Отбросить их за канал мы сейчас не можем. У нас три возможности:
1. Район Порт-Саида, где мы вчера уничтожили [зенитные] ракеты. Возможно, что поскольку у нас есть [в этом районе воздушный] контроль, и там нет пока [новых] ракет, мы сумеем там хорошенько пропахать и, может быть, захватить район. Я отдал распоряжение Южному округу подготовить эту [операцию] на ближайшую ночь. К вечеру проверю, осуществима ли она. [В принципе,] я за то, чтобы захватить Порт-Саид этой ночью. Это не [потребует] больших сил, это не изнашивание [израильского боевого потенциала. И] это давление на египтян. Я ищу возможности давления на них. Если в Дамаске [наша воздушная атака] закончится хорошо, я попрошу [того же] в Каире.
2. Дивизии Альберта [= Авраама Мандлера] и Брена займут оборону, сорганизуются в соответствующие боевые порядки. Моше прав: некоторые [наши] аксиомы опровергнуты. Другие аксиомы мы [так и] не подвергли проверке, вопреки всем планам (вопрос о превентивном ударе). Если бы мы за шесть часов до начала [военных действий противником] атаковали Сирию и уничтожили сирийские ВВС, [а теперь, в связи с отказом от превентивного удара,] у нас до сих пор не было возможности собрать воедино свою авиацию и ударить по всем сирийским аэродромам. Истина состоит в том, что мы не смогли осуществить [свою] доктрину.
3. [Одна] наша дивизия может перебросить плацдарм наружу [= на западную сторону Суэцкого канала.] Это дивизия, которая вышла в бой [прямо] со склада. Мы там и сям не успели получить всё необходимое снаряжение. Мы вступили в это сражение при мощнейшем давлении [обстоятельств,] и это очень трудная ситуация. Две дивизии реорганизуются, и я надеюсь, что сегодня они не подвергнутся серьезной атаке. Дивизия Арика реорганизуется. Существует опция позволить Арику атаковать, [но] при сложившемся в настоящий момент положении это нехорошо.
Голда Меир: Что будет, когда он [= Арик со своей 143-й дивизией] окажется там? Что он там [= на западном берегу канала] сможет сделать?
Давид Эльазар: Когда он окажется там (на другой стороне канала), у египтян есть две танковые дивизии, [и] мы не знаем, каковы их потери, насколько тяжелым является их положение. Брен [= 162-я дивизия] получил [вчера, в ходе неудачного контрнаступления,] но и он побил очень много. Он уничтожил танки, которые приблизились к зоне [его атаки.] Следом за танками появились [египетские] бронетранспортеры, и он бил пехоту и БТР. То, что нам причинены большие потери и прочее, не значит, что у египтян дело идет легко. Ребята дрались, египтяне в нелегком положении, хотя и сносном.
Исраэль Галили: Их 650 танков, [уже переправленных на восточный берег канала,] – где они?
Давид Эльазар: Они здесь (показывает на карте), тремя сосредоточенными группами. У нас есть там 600 танков, [так что] у них уже больше, чем у нас [позже стало известно, что число египетских танков, переправленных на восточный берег канала, недооценивалось израильским командованием.] 252-я и 162-я дивизии подготовятся к обороне, и мы надеемся, что они [= египтяне] не станут их атаковать. Арик, если у него будет 12 часов, подготовится [к возможной операции по форсированию канала.] Но возможно также, что они перейдут в наступление, и тогда нам нужно будет вести оборонительное сражение. Если [наши] дивизии подготовятся, мы сможем провести хорошее оборонительное сражение. [Наша] авиация будет [в случае дальнейшего египетского наступления] вне зоны действия [зенитных] ракет [противника, базирующихся на западном берегу канала.] Дивизия встанет со 150 танками и отразит атаку. Наша артиллерия еще не прибыла. Дивизии должны идти с артиллерийским полком, это 4 батареи. У Брена было только 3 батареи. Не вся артиллерия готова, потому что она еще не вышла со складов. Если [египтяне] начнут наступление завтра, будем защищаться и, может быть, сломаем [их] атаку. Возможно, что до завтрашней ночи мы сломаем две [их] атаки. И может быть, что мы уже завтра запустим Арика внутрь [= на западный берег канала.] Их силы измотаны, мы внутри, и сделаем с Каиром то же, что сделаем с Дамаском [= бомбардировка штабов и объектов стратегической инфраструктуры.]
Голда Меир: Не окажется ли Арик в ловушке на том берегу?
Давид Эльазар: При одних обстоятельствах окажется, при других – не окажется. В сегодняшней ситуации это [= форсирование канала дивизией Шарона] не может рассматриваться, самое раннее — в среду ночью. Но может оказаться, что и тогда будет слишком рано, так что возможно в четверг или в пятницу. Вопрос, взяться ли пока за северный угол. После того, как авиация [там] пропахала, я могу с разумной затратой сил захватить это [= район Порт-Саида.]
Оборона, если они атакуют – изматывание, авиация. Привести их к пониманию того, что они не могут прорвать [фронт] и двинуться [дальше.]
Исраэль Галили: Могут ли они перевести [на восточный берег канала зенитные] ракеты СА-6?
Давид Эльазар: Да. Но это не будет ситуация, при которой у них есть 50-60 ракетных батарей, [как на западном берегу.] В этом будет отличие.
Моше Даян: Во-первых, это меньше [зенитно-ракетных батарей, чем на западном берегу.] Во-вторых, [на восточном берегу] их можно уничтожить танками. Как только батарея переходит канал, до нее можно добраться. [Но] даже и тогда это будет сопряжено с трудностями: мы будем [атаковать египетские ЗРК] на равнинной местности, [где имеются] наблюдательные пункты [противника], танки и прочее.
Игаль Алон: С общей стратегической точки зрения, наступление имеет преимущества перед обороной. Но при определенных обстоятельствах оборона предпочтительна. Дать им атаковать и остановить их.
Давид Эльазар: [Это] шанс, который надо испробовать, как на Голанах. Была атака [противника, затем наша] контратака – они атаковали и сломались. Сегодня ночью они [уже] не проникали [в наши боевые порядки.] Мы атакуем последний [сирийский] анклав [на Голанах.] Рапид в наших руках. К северу от Рапида есть еще анклав. Утром его атакуем.
Игаль Алон: Очень хорошо.
Давид Эльазар: [Наши] возможности – наилучшая, менее хорошая и плохая:
Первая. Мы будем здесь (указывает на карте), и они станут атаковать. Мы будем защищаться тремя дивизиями, [силы противника] будут сломаны, придем к стагнации, [т.е. к такому положению на Южном фронте, при котором] они не могут продвинуться, но также не могут прервать [боевое соприкосновение с израильскими силами.] Это наше первое предпочтение. Численное превосходство в танках у них есть. Мы [тем временем] сидим в Порт-Саиде. Производим вторую бомбардировку в Каире. К этому я хотел бы прийти.
Голда Меир: Если прогноз в отношении Сирии осуществится, это окажет влияние [и, в частности,] освободит [нашу] авиацию [для усиления атак на египетском фронте.]
Моше Даян: Несомненно. Когда там на Голанах начинаются дожди?
Давид Эльазар: Это может быть с конца октября до начала декабря.
Моше Даян: Голда, я думаю нам с этим жить долго придется. До тех пор, пока мы сумеем как следует разобраться с египтянами, нам потребуется время. Одна из вещей, которые помогут разбить Египет, состоит в том, что зимой Сирия парализована.
Давид Эльазар: [Далее, наша] менее благоприятная возможность. План, который я хотел испытать вчера, не пошел. Попробую новый план. Надеюсь, что они сломаются прежде, [чем мы будем должны приступить к его реализации.] Я не хочу априори уходить ниоткуда. Держаться зубами во всяком месте.
Игаль Алон: Следя за тем, чтобы растрата [наших сил] была минимальной.
Голда Меир: Объясни мне пластическим образом: он [= Шарон со своей дивизией] переходит [на западный берег канала,] у них [там] есть танки и прочее. Что будет?
Давид Эльазар: Его будут атаковать. Он войдет внутрь [Египта] с 200 танками, [против него] их танки, превосходства в воздухе у них не будет.
Голда Меир: Как это повлияет на фронт?
Давид Эльазар: Если он окажется там, египетский фронт сократится. Это повлияет. Но допустим, что это не сработает…
Аарон Ярив: Он выведет из действия [египетские зенитные] ракеты. Уничтожит большую часть ракет. Они обратят против него часть своих сил. Если это сработает, будет очень хорошо.
Голда Меир: А я вот опасаюсь, что если это не сработает, это катастрофа. Перейти туда и оказаться в их руках.
Давид Эльазар: В сегодняшних условиях это [= форсирование канала дивизией Шарона] не актуально. Только в том случае, если [общая] ситуация станет лучше. Может статься, что они будут атаковать нас, и мы будем вынуждены использовать Арика в обороне. [В этом случае при благоприятном развитии событий] сломается [их] наступление, они не смогут продвинуться, придем к балансу сил и тогда станем бомбить Каир. Доставим [новые] танки, евреев [возможно, начальник Генштаба имеет в виду призыв еврейских волонтеров из-за границы, о котором прежде говорил Даян,] снаряжение и т.д.
Третья возможность: они наступают, им сопутствует удача, и в определенной точке они продвигаются и прорывают [фронт.] Нельзя исключить такой египетской атаки, которую мы не сможем остановить. Может случиться, что они сломают нам линию [обороны, проходящую в относительной близости к каналу.] В этом случае отходим назад, к горной линии обороны, [она же линия Митле и линия перевалов.] Это линия обороны, сопряженная для нас с серьезными утратами. [Аэродром] «Рефидим», [командная база в] Умм-Хашибе. Укрепимся в глубине Синая. Возьмем трудный [для прорыва] топографический профиль в глубине Синая. Возможно [также,] что они сломаются только на севере Синая. 600 наших танков смогут перемолоть в два раза большие египетские силы. Вопрос не в том, какая из этих возможностей осуществится. Мы взяли Манди [= генерала Менахема Марона, командира 440-й дивизии] плюс штаб [его] дивизии плюс пехотные силы, чтобы он подготовил нам линию [обороны в глубине Синая,] сосредоточил [там] склады боеприпасов и прочее. Пропихнем ему все, что необходимо, чтобы он подготовил заднюю линию укреплений, на которой мы сможем удержаться. В принципе – готовиться к долгой войне. Мы будем должны просить [американцев] о большем количестве снаряжения. 400 танков, 40 «Фантомов». Это первая порция, и потребуется еще много снаряжения. Нам будет необходимо во множестве противотанковое оружие, базуки. [А] мы готовимся к 5 дням войны, не к войне, которая продолжится месяцы.
Аарон Ярив: (8.40) Я говорил с Бени [Пеледом, командующим ВВС.] На двух египетских аэродромах очень большие разрушения. Египетская и сирийская авиация бездействуют. Сирийцы сбили свой самолет собственными ракетами. Бени говорит, что в сирийском [боевом] комплексе не получают выражения ракеты.
Давид Эльазар: Им несладко. [Но] я не знаю в точности, что у них происходит. Возможно, им не хватает ракет.
Аарон Ярив: Бени говорит, что авиация хорошо работает на канале. Ракетами [египтяне по ним] почти не стреляют. Стреляют «Стрелами» [= переносные ЗРК советского производства] но не [крупными зенитными] ракетами. Четыре моста разбомбили. Он думает, что больше мостов не осталось.
Исраэль Лиор: Есть донесение от Симхи Диница. В 8.00 у Симхи встреча с Киссинджером. Он идет на трудную встречу вместе с Мотой [Гуром, военным атташе Израиля в Вашингтоне.] Симха просит в связи с этой встречей:
1. подготовить к 8.00 серьезную бумагу;
2. согласовать ясные вещи по поводу [израильских потребностей в поставках дополнительного военного] снаряжения.
Голда Меир: Я хочу предложить к обсуждению сумасшедшую мысль. Что если мне тайно, с кем-нибудь подходящим из военных, слетать на 24 часа в Вашингтон? Я вот что имею в виду. Поставить Никсона перед серьезностью положения. [Объяснить ему:] это сделали русские. Больше того, что у нас есть, у нас нет. Это жизни наших людей против советского [военного] комплекса. Скажу ему: если ты идешь с нами, сделай что-то для нас — только в плане [поставок] снаряжения. Если бы у нас был уже весь список… Самое трудное в этом – как выйти и как войти. Поищем способ. Возможно, он [= Никсон] скажет: только симпатия. [Но] может быть, у него проснется собственная гордость, [когда он осознает,] что они (русские) ему делают. Я не обещаю себе успеха, но мне кажется, что, помимо военного действия, — так мне кажется – это, без похвальбы, главная карта, которой мы можем воспользоваться с американцами, и это может увенчаться успехом. Американские танки [находятся на складах] в Европе, — так что же он делает нам, почему не дает.
Исраэль Галили: Они не видят ситуацию. По вчерашним сообщениям они не видят [реальную] ситуацию. Они полагают, что мы через 2-3 дням отбросим [египетский] плацдарм [за канал.]
Голда Меир: Пусть [со мной] поедет военный, пусть объяснит им ситуацию лицом к лицу, без компликаций. Нет объективной неизбежности в том, чтобы нас разрушили.
Моше Даян: Голда, нас не разрушат.
Голда Меир: [Так и] сказать ему: нас не разрушат, но [без дополнительных военных поставок из США] это обойдется страшной ценой.
Моше Даян: Шесть лет русские пичкали их снаряжением и готовили их [к войне.]
Голда Меир: Вот это я и хочу прояснить ему. И я спрашиваю, является ли это [= тайная поездка премьер-министра в Вашингтон] совершенно сумасшедшей идеей.
Моше Даян: Да. Но нужно сделать это.
Голда Меир: Если это не полное безумие, я хочу, чтобы Симха [Диниц] в 8.00 поднял эту тему с Киссинджером и сказал, что я хочу этого. [Прилететь в США] инкогнито, в полной секретности. Я вылечу, и никто не узнает. Со мной прибудет военный. [Встретившись с Никсоном, я скажу ему:] наш дух не сломлен, боевой дух не сломлен. [Но действительность состоит в том, что против нас воюют] египетские солдаты, тогда как весь комплекс – русский. Шесть лет они их готовили. Всё, что те способны были принять, русские им дали.
Моше Даян: Это сильнейший в мире ракетный комплекс [противовоздушной обороны.] Даже вокруг Москвы нет такого.
Голда Меир: Правительство тоже не будет знать о моем отъезде. Секретность имеет здесь решающее значение. Подумаем, как это сделать.
Исраэль Галили: Что ты от него (от Никсона) хочешь?
Голда Меир: Пусть даст всё, что у него есть. У него есть танки в Европе – пусть даст. Нам нужны «Фантомы» – пусть даст. Пусть рассматривает это как свой фронт, а не так, что мы душу изматываем, чтобы получить от него один «Шрайк» [= американская ракета для подавления радаров противника.] Картина, которую я хочу довести до него, не состоит в том, что мы рушимся. Во Вьетнаме полмиллиона солдат – это нет! [Голда Меир имеет в виду, что она ни в коем случае не собирается просить Никсона о помощи американскими силами.] Но снаряжение, если у него есть танки на складах. Возможно, он скажет: «Очень сожалею, нет». Значит, будет так. Но я почему-то не думаю, что [будет] так. Есть люди, которых можно послать [вместо меня в Вашингтон.] Но здесь мне кажется, как и в 1948 году, как я говорила [тогда] Бен-Гуриону, я смогу сделать это [в 1948 году Голда Меир, глава политического отдела Сохнута, сразу же после провозглашения независимости Израиля выехала в США с целью сбора средств на оборону страны.] Что было бы, если бы мы попросили, чтобы [Александр] Хейг, [американский генерал, в октябре 1973 года — глава администрации Белого дома,] прибыл сюда инкогнито? Пусть приедет на 24 часа, побывает на севере и на юге, выслушает описание [ситуации] и примет решение.
Игаль Алон: Я предлагаю представить [Киссинджеру] обе альтернативы, [т.е. поездку Голды Меир в Вашингтон или поездку Александра Хейга в Израиль.] Пусть он решит.
Моше Даян: Ты должна попросить о своей поездке, а потом уже [предложить,] чтобы Хейг прибыл [сюда] с визитом. Твоя беседа с Никсоном и визит Хейга не заменяют друг друга.
Исраэль Галили: Нужно спросить Киссинджера.
Голда Меир: Я предлагаю, чтобы в 8.00 Симха [Диниц] в ходе своей встречи с Киссинджером, сказал ему наедине, что я пришла к выводу о необходимости [моей личной] беседы с Никсоном. Если я поеду, то поеду без ведома правительства. Вылечу [из Израиля] и въеду [в США] инкогнито. У меня есть ощущение, что в данный момент мне необходима беседа с ним, и я чувствую, что он поймет. Возьму с собой человека, который объяснит военные вопросы Хейгу. Мне нужна беседа с ним [= с Никсоном,] исходя из оценки дружбы [между нами,] и я не сделала бы этого никакому другому человеку. И у меня есть ощущение, что беседа между нами необходима сейчас. Я не хотела бы, чтобы он решал [по смыслу: выбирал между двумя опциями, встречей с Голдой Меир и визитом Хейга в Израиль] сейчас. Не хочу облегчать ему [выбор,] предлагая [поездку] Хейга. Не нужно, чтобы он выбирал. [Потому что] я бы на его месте сказала: «Пусть поедет Хейг». Предлагаю, чтобы Симха предпринял попытку. Это не вопреки традиции [в тексте, видимо, опечатка: ????? вместо ?????, и следует читать «это не вопреки передаче»] информации, которую Симха передаст.
Моше Даян: Нужно быть прямее с народом.
Голда Меир: Верно.
Моше Даян: Вечером у меня выступление на телевидении. Я могу не проводить его [или] могу провести его, используя подходящие формулировки. Нужно быть прямее с народом. Пресса дает искаженную картину [происходящего на фронтах.]
Давид Эльазар: Пресс-конференция — вчера я был настроен оптимистичнее, чем сегодня.
Голда Меир: Нужно решить, следует ли сделать это на телевидении или в Кнессете.
Моше Даян: Созвать Кнессет – это драматизация, которой я предпочел бы избежать. По [выступлению на] телевидении можно составить и такое впечатление, которое не будет супердраматичным.
Голда Меир: По поводу «безумного» [предложения о поездке премьер-министра в США] – ради Бога, это должно остаться здесь.
Давид Эльазар: У меня нет опыта с тем, что говорят евреям во время войны. При [ограниченных] инцидентах говорят правду. На войне нельзя говорить всю правду. [Говорят:] «Мы атакуем и т.д.» Нужно взвесить это. Вчера я был оптимистичнее. Я говорил с бóльшим оптимизмом. Я хочу, чтобы на юге [= на Синае] верили, что на Голанах дело идет хорошо, и наоборот.
Игаль Алон: Извиняюсь, [но] то, что произошло вчера на Голанах, это драматический поворот [в нашу пользу.] Я тоже предлагал вчера бомбардировку Дамаска. То, что мы не можем отбросить египтян от канала, не значит, что они уже в Беэр-Шеве.
Моше Даян: Нужно объяснить сложность [стоящей перед нами задачи:] мобилизация, сдерживание [и затем] разгром [противника.] Нужно сказать[народу,] что это трудно.
Голда Меир: Нужно сказать, что это не на 24 часа. Поставить акцент на том, что What we are faced with. [Объяснить,] чтó перед нами стоит. Чтобы не было оптической ошибки.
Моше Даян: [Люди] скажут: когда вы два дня назад говорили, что вломите египтянам, вы что – не знали, чтó у них есть? Вопрос, как объяснить обществу сложность задачи, используя приемлемые формулировки.
Голда Меир: Главное, истина состоит в том, что они не разрушат нас, и мы вернемся [на оставленные позиции.] Чтобы народ не подумал, будто мы пропали. Чтобы [люди] не думали, будто мы медленно умираем.
Исраэль Галили: При всем почтении к [Аарону] Яриву, [выступавшему на Комиссии Кнессета по иностранным делам и обороне,] я проверил с Кармелем [возможно, с Моше Кармелем, генерал-майором запаса, затем министром транспорта, в октябре 1973 года — членом Комиссии Кнессета по иностранным делам и обороне] и я не думаю, что правительство и Комиссия по иностранным делам и обороне знают [истинную] ситуацию. Вчера общая дискуссия в [Комиссии ] по иностранным делам и обороне была о целях войны.
Голда Меир: Я пойду на Комиссию по иностранным делам и обороне с начальником Генштаба, он представит карту и опишет [ситуацию на фронтах.]
Давид Эльазар: Мы [заново] принимаем [на службу] «ветеранов партии» [начальник Генштаба использует это шутливое выражение по отношению к генералам запаса, занимавшим в прошлом высшие командные посты в ЦАХАЛе.] Шайку [Йешаягу] Гавиша, [командовавшего Южным фронтом в Шестидневную войну,] я отправил в Мерхав Шломо [= израильский военный и административный район на юге Синайского полуострова,] командовать Шарм аш-Шейхом.
Голда Меир: Посидите и сорганизуйтесь.
Исраэль Галили: Пошлем телеграмму [Симхе Диницу] ближе к восьми.
Голда Меир: [реплика осталась засекреченной]
Давид Эльазар: [реплика осталась засекреченной]
Исраэль Галили: Нужно подготовить объяснение тому, что произойдет в Дамаске. Он [= Симха Диниц] увидит его [= Киссинджера] уже после [израильской бомбардировки] Дамаска.
Голда Меир: Я предлагаю даже, чтобы он увидел его через 3-4 часа после Дамаска. Предлагаю, чтобы он разбудил его [телефонным звонком] и еще до встречи рассказал ему. Пусть Симха знает, разбудит его и расскажет ему — что и почему и зачем. Нужно беречь наши отношения с ним.
Исраэль Галили: Я помню с Шестидневной войны, что, согласно закону, можно установить контроль над радио. В этом [= радиовещании] могут быть самые серьезные проколы. Мекель [= Арье Мекель, политический корреспондент «Коль Исраэль»] слышал из авторитетных источников, что Израиль не откликнется на прекращение огня, и это – до обсуждения в Совете Безопасности.
Игаль Алон: Я проверю это с точки зрения законности. Я просил выяснить [также,] можно ли дать возрастам 17-18 лет подготовку сообразно потребностям армии, чтобы они, достигнув установленного по закону призывного возраста, не нуждались в серьезной подготовке. Это секретная и серьезная вещь, так что я прошу сохранить это в полной тайне. Нужно принимать в расчет, что это ранняя подготовка подростков.
Голда Меир: То, что сказал Исраэль [Галили,] очень важно.
Игаль Алон: Проверю с юридическим советником [правительства.]
Голда Меир: Галили и Ярив сядут составлять телеграммы Симхе. Нужно дать ему точные указания по поводу того, что следует сказать Киссинджеру, а потом совершаем телефонный звонок [= Диницу] и говорим: «Наши поздравления!» – в том смысле, что это (бомбардировка Дамаска) уже состоялось. И тогда пусть он разбудит его [= Киссинджера] до встречи и сообщит ему. Нельзя, чтобы кто-нибудь разбудил его раньше [с сообщением об израильской бомбардировке Дамаска,] мы обязаны оказаться первыми.
Моше Даян: Прошу у премьер-министра разрешения покинуть совещание.
Совещание завершилось в 10.00.
«Вести», 4 ноября 2010
Перевел с иврита Дов Конторер