Эта статья явялется продолжением Как Антанта оставила Россию без Константинополя
После того, как Британия и Турция нехотя влезли в войну друг с другом, Асквит и его правительство осознали, что у войны, в общем-то нет цели. Это уж совсем никуда не годилось, и поэтому в апреле 1915 года был создан специальный межминистерский комитет (комитет де Бунсена). Комитет должен был перекроить карту оттоманской империи. Европейцы впервые задумались, что делать с шкурой неубитого медведя. Последствия их размышлений обернулись катастрофой, последствия которой мы расхлебываем до сих пор.
Представителем военного министерства в комитете был любопытный персонаж по имени Марк Сайкс – депутат парламента и человек гражданский. В ходе войны позиции Сайкса, бывшего неплохим оратором, необычайно усилились, и он превратился в главного британского бюрократа, в ведении которого находился Ближний Восток.
Сайкс – 36-летний богатый барон, избранный в палату общин в 1911, был один из немногих европейцев, много путешествовавших по Турции и опубликовавший отчет о своих приключениях. Это превратило его в ведущего консервативного эксперта по оттоманским делам, но из-за отсутствия “дел” в период 1911-1914 годов таланты Сайкса остались невостребованными.
Сайкс четыре года провел “прикомандированным” к посольству в Константинополе. Он отличался талантами карикатуриста и мима, и хорошо принимался в любом обществе. Сайкс попал в орбиту лорда Китченера в результате встречи с его адъютантом, подполковником Освальдом Фитцджеральдом. В результате он начал работать в офисе министерства, готовя буклеты для отправляющихся на оттоманский фронт солдат. В министерстве он сблизился с М.В. Макдонахом, который также был католиком и посещал ту же школу, что и Сайкс. Макдонах был главой военной разведки.
Сайкс мало встречался с Китченером, и когда встречался, не мог точно уловить, что именно от него хочет старый фельдмаршал. Фитджеральд после подобных встреч желания фельдмаршала расшифровывал, но насколько его интерпретация соответствовала ходу мыслей старого солдата, неизвестно.
Члены комитета де Бунсена, однако, об этом ничего не знали, и предполагали, что Сайкс говорит от имени Китченера. К его авторитету прибавлялось и то, что он был фактически единственным членом собрания, пожившим в Турции, и знавшим, о чем он говорит. Кроме того, он был политиком, и поспешил подружиться с другим могущественным бюрократом, заседавшим в комитете – Маурисом Ханкей. Будучи секретарем комитета имперской защиты и военного кабинета, именно Ханкей определял повестку дня заседаний и направление дискуссий.
Сайксу удалось достаточно быстро завоевать лидирующее положение в комитете, и предложить на его рассмотрение альтернативные варианты того, как следует обойтись с территориями, составлявшими оттоманскую империю. Альтернативы были следующими: аннексия территорий союзниками, раздел территорий на сферы влияния, вместо прямой аннексии, сохранение оттоманской империи, но превращение ее правительства в марионетку Запада, создание на месте империи конфедерации полуавтономных самоуправляющихся регионов (комитет склонялся к принятию последнего варианта, который казался его членам наиболее простым).
Для того чтобы начать обсуждать эти темы, комитет должен был сначала дать названия территориям, которые он собирался перекраивать. Показательно, что членам комитета не пришло в голову применять уже существовавшее на тот момент (и существовавшее довольно давно – от полтысячелетия и больше) территориально-административное деление империи. Вместо того, чтобы воспользоваться турецким разделением на велаяты (провинции), генералы и бюрократы называли приглянувшиеся им куски империи, как Бог на душу положит. Поскольку все они были людьми образованными, учили в школах греческий и латынь, они склонялись к употреблению неопределенных, но красивых греческих терминов, употреблявшимися географами эллинистического мира за два тысячелетия до них.
Именно в деятельности комитета де Бунсена, а не в возбужденном воображении арабских националистов, возникли названия некоторых “государств”, которые мы привычно и не задумываясь употребляем до сих пор. Арабоязычные территории в Азии, к северу от Аравийского полуострова, на западе назвали “Месопотамией”, на западе – “Сирией”. Районы, включаемые в эти понятия, не были, однако, точно определены. Южную часть “Сирии” окрестили “Палестиной”. Это было искаженным произношением Филистии – прибрежной полосы южной Сирии, населенной филистимлянинами за тысячу лет до рождения Христа. Никогда в истории ни одна страна не называла себя Палестиной, но в христианском мире термин использовался как синоним Святой Земли.
Территория придуманной Сайксом “Палестины” состояла из кусков двух велаятов (турецких провинций) – велаят Бейрут и велаят Сирия, а также санджак Иерусалим ( особый административный район Иерусалим). До вторжения сельджуков и крестоносцев (11-й век) в рамках провинции Сирия Аббасидского халифата существовал Джунд Филастын (особый военный округ Палестина), однако, в исламском мире это название за 8 веков подзабыли. Барон Сайкс, сам того не зная, снова ввел название в политический оборот (в бумагах комитета де Бунсена – “Палестина” впервые упоминается в политическом смысле).
Комитет, вдохновляемый идеями Марка Сайкса, произвел на свет следующие предложения: оттоманская империя подлежала децентрализации и разделению на пять больших и практически независимых провинций. Провинции были следующие: Сирия, Палестина, Армения, Анатолия и Джазира-Ирак. Комитет пророчествовал, что огромные массы территории между Средиземным морем и Персидским заливом попадут в сферу британского влияния. Необходимо было построить железную дорогу, связывающую средиземноморский порт с Месопотамией. Китченер настаивал на том, что портом должна стать Александретта (на территории нынешней Турции), но Сайкс сумел настоять на кандидатуре Хайфы.
В основном, однако, Сайкс всегда был близок к позиции Китченера, которую он принимал с некоторыми модификациями. Он также считал, что халифат нужно передвинуть подальше на юг, выведя его из сферы русского влияния. Он указывал на возможную финансовую роль Франции в делах будущего халифата, исходя из того, что большая часть долгов Порты принадлежит французским финансистам.
Сайкс, бывший одним из самых видных членов протурецкой группы в парламенте, внезапно сменил веру и стал ярым сторонником раздела оттоманской империи. В письме приятелю, депутату парламента Убри Херберту: “Турции быть не должно. Смирна должна стать греческой, Адалиа итальянской, южный Таурус и северная Сирия французской, Фалыстын – британской, Месопотамия – британской, все что осталось, включая Константинополь – русским. Я должен петь Te Deum в Соборе Св. Софии”. Письмо написано в День Дурака – 1 апреля 1916 года.
Смена веры была характерна для Сайкса и для многих других британских лидеров. До войны он был ярым антисемитом, но во время войны конвертировался в сионисты. До войны он ненавидел армян, но во время войны внезапно их полюбил, увидев в них потенциал разрушения оттоманской империи. Об этих и других метаморфозах баронской политики будет рассказано позднее. Но нельзя не упомянуть о печальном конце, поджидавшем Сайкса сразу после окончания войны.
Марк Сайкс, сделавший во время войны блестящую карьеру, и метивший в премьеры, закончил свою жизнь неожиданно и иронически. В 1919 году он должен быть принять участие в Парижской мирной конференции, которая, среди прочего, установила границы нескольких государств согласно сформулированным им рекомендациям. По дороге, он, однако, подхватил испанку и умер в парижском отеле. В 2008 году тело барона эксгумировали ради того, чтобы изучить причины его смерти “с целью предотвращения будущих эпидемий” .